уже несколько месяцев, каждый вечер сначала шел в душ он, а после она. Тогда ее лицо было уже без косметики, а волосы потеряли свою пышную укладку, но тем не менее лежали великолепно. От нее пахло фруктовым шампунем и остатком духов, а глаза тревожно блестели.
— Милый, — сказала она в тот день и взяла его за руку, — Я не пью таблетки уже достаточно долго, у нас все должно получиться. Конечно, не у всех выходит с первого раза, но…
— Я постараюсь, — он нежно улыбнулся ей и поцеловал.
Она давно хотела детей, познать все прелести материнства, много же у нее тогда было книг и журналов на эту тему. Многие из Неизвестных, да и сам Кристиан задавали ему вопрос «Зачем ты согласился на это, если уже тогда знал, кем являешься».
Ответ был до банальности прост:
Он любил её. Очень и очень сильно.
Их взгляды различались, но это не мешало ему видеть в ней доброго и хорошего человека, тогда он и подумать не мог, что эти отличия зайдут настолько далеко, тогда и ордена Неизвестных толком не существовало, была лишь идеология. Ему всего-лишь хотелось быть счастливым вместе со своей женой, но жизнь по-иному разложила все карты, оставив его совсем одного.
Сейчас он помогает хербу, которые никогда в жизни не станут ему семьёй, для которых он лишь один из многих. Странно, что он только сейчас осознал, куда скатилась его жизнь.
Атилиус знал, что дети его ненавидят, и знал, что справедливо. Тем не менее, слова Кристиана, каждое из них, сильно задевали его. Он отстойный отец и это его вина, он заслужил все это.
Неподалеку от лестницы он наткнулся на тело своей дочери. Селеста лежала на боку, а её глаза были закрыты, явных ран, которые могли послужить причиной смерти, на ней не было.
А ведь он хотел начать новую жизнь со своей дочкой. Правда, сейчас бы она также лежала мертвой, только в черной одежде. Хоть многие подростки сейчас очень способные маги, взрослых им не переплюнуть.
И все же, он не сберёг даже её.
Ноги сами повели его вниз, к источнику всех мыслей. Наверное, никого из знакомых тут уже нет, поэтому никто не станет спрашивать, зачем это он внезапно побежал назад.
Он и сам толком не понимал.
Эта мысль, пробежавшая у него в голове, была одной из самых абсурдных и нелепых. Ему приходило много бреда в голову, но настолько сильного не бывало никогда.
Атилиус спустился на первый этаж и направился к тому месту, где лежал Кристиан.
Благодаря шпионажу Алфорда они все знали о том, что Кристиан одарен, но не знали чем. Хорошо, что книги и знание семьи Сильвии помогли ему разузнать, на что именно способен его сын.
Выходит, он искал чистилище, чтобы спасти своих товарищей. Суть его дара заключалась не только в нахождении ключа, но и в том, что из чистилища он может возвращаться живым. Остальные же, если войдут туда, назад выйти уже не смогут.
— А какой смысл мне жить? — тихо проговорил про себя Атилиус, глядя на мертвого Кристиана, — Тот смысл, который у меня был, я сам и упустил. А общество этих придурков — это не смысл.
Конечно, это сильно перечило его миссии, но ему было все равно. У его сына был смысл, добьется он признания или нет — это уже не его заботы. Он заслужил право на жизнь, заслужил быть услышанным, а он забрал у него все это. Несправедливо.
Он начал рыться в карманах его плаща, пока не нашел то, что искал. Ключ был не слишком большим и серебряным, осталось только понять, как все это делается…
Атилиус махнул им в сторону полки, напротив которой лежал Кристиан. Ничего не произошло. После этого Картер начал беспорядочно размахивать ключом, периодически задевая случайные книги, пока проход в Иной мир не открылся.
«А он, наверное, какую-то особую комбинацию заучивал», — подумал с усмешкой Атилиус, глядя на то, как книжная полка отодвигается в сторону.
Внутри все оказалось белым, не было видно ни начала, ни конца этой комнаты. Повсюду стояли клетки, внутри которых сидели белые голуби: некоторые из них были тревожны, некоторые спокойны, вторых было гораздо меньше. Наверное, ещё не успели потерять частичку разума и все ещё что-то помнят.
Атилиус со страхом взглянул на границу. Он осознавал, что не выйдет из этой комнаты никогда, что станет одним из этих птиц и спасти его будет невозможно. И все же, какие дела у него остались тут, в Этом мире? Никаких. А там у него хоть одна задача, но есть.
Он набрал в лёгкие воздуха и вошёл, проход за ним, на удивление, не закрылся. Наверное, потому что ему тут не место, и Иной мир даёт ему шанс уйти от сюда живым.
«Не дождешься».
Атилиус направился в сторону клеток, рассматривая каждую из них. Правда, своих детей он нашел сразу: Кристиан и Селеста находились в одной, более крупной, клетке, на которой было написано «С.К.», а под ней ещё одна «К».
«Это очень иронично», — подумал он, вспоминая двухгодичную записку Селесте, где намекал на то, что они могут умереть. Скорее всего, тогда они даже не поняли, что это значит.
Оба голубя задержали на нем свой взгляд, а один, испугавшись, отошёл от него подальше и вцепился в прутья серебряной клетки.
Картер улыбнулся и пустил скупую слезу, глядя на это печальное зрелище.
Ну, ничего страшного, сейчас эти птицы будут свободны.
Он вставил ключ и повернул его по часовой стрелке. Раздался щелчок и клетка испарилась.
Кристиан очнулся. В первую очередь он коснулся лба и понял, что смертельные раны пропали. Что произошло?
Он поднялся на ноги и заметил, что проход в чистилище открыт, но как, если он был мертв? Неужели Евандер пришел и воспользовался его ключом, наложив на себя проклятье? Хотя его поблизости тоже не было.
Зато был голубь, находящийся вне клетки. Он выронил его ключ и улетел прочь куда-то высоко. Именно тогда Кристиан все и понял.
— Решил исправиться в последний момент, пап? — проговорил про себя Кристиан, глядя вверх, — Сначала дал мне жизнь, после забрал, а потом снова отдал? Да, у нас чокнутая семейка.
Он зашёл внутрь и поднял с пола ключ и начал открывать доступные клетки. К сожалению, были и те, которые оказались без замка, всего две: К.Х. и Р.Р. Первая абривеатура была ему
